Обыкновенное чудо

...Сержант Степанов был готов поклясться, что секунду назад её здесь не было.

В двух шагах от него стояла маленькая неопрятная старушка, одетая в синий халат уборщицы, трико и тапки «прощай, молодость». В руке у неё была метла. Бабка ошалело озиралась по сторонам, вытаращив глаза разного цвета.

Сержант, повинуясь рефлексу, подошёл к ней, козырнул, представился и потребовал документики.

– Нету у меня! – буркнула бабка, мгновенно придя в себя.

Она шустро засеменила прочь, а сержант смотрел ей вслед, не в силах задержать «гражданочку».

– Метро понастроили, тоже мне, – ворчала бабка, стоя перед входом на станцию «Театральная» и листая маленькую записную книжку. – И где тут «Ленинский проспект»?

Прикинув маршрут, она скакнула поверх турникета и понеслась вниз к поезду.

На остановке «6-я психиатрическая больница» стояли стайка студенток, мама с резвым мальчишкой-дошколёнком и здоровенный папаша с толстенькой насупленной девочкой в разноцветном замусоленном комбенизоне.

Мальчишка скакал по лужам, весело размахивая букетиком осенних листьев, а его мама наблюдала за тем, чтобы он не влезал в островки грязевой каши. Девочка тоже сделала несколько шагов в сторону лужи, напряжённое и туповатое выражение на её лице немного смягчилось.

– Иди сюда, здесь стой! – сразу же буркнул папаша.

Она вернулась и встала рядом с ним, но через минуту томления на месте снова попробовала отойти.

– Стой, кому сказал! – рявкнул папаша.

Девочка потянулась за веточкой, лежавшей у её ног.

– Не трогай!

А маршрутки всё не было. Папаша нервничал и со злобой на демонстративно утомлённом лице поглядывал на девочку. Мальчик тем временем влез в грязь и мама, охая, учила его отмывать в луже сапоги.

– Ей стопудово психопатийку какую-нибудь ставят на фоне умственной отсталости, – понаблюдав за девочкой, тихо сказала одна из студенток, охваченная тем циничным энтузиазмом ученика, прочитавшего-таки учебник по психиатрии.

– Кто бы чего папе поставил! И наставил, и навалял! По морде! – эмоционально добавила другая, видимо, вспомнив что-то из собственного детства.

Девочка тупо смотрела в пространство перед собой и медленно, как во сне, дёргала вверх-вниз «молнию» на куртке. Под ногтями у девочки было черно.

На эту картину внимательно смотрела страшненькая бабка в синем халате уборщицы и белом платке с красными цветочками, из-под которого выбивались всклокоченные волосы. В руке у бабки была метла. Вообще-то она шла мимо, во-о-он в тот дом, но...

А маршрутка не появлялась.

– Стой нормально! – в который раз одёрнул девочку папаша, и она послушно застыла, глядя в пустоту и опустив голову.

Бабка решительным шагом подошла к папаше почти вплотную и придирчиво уставилась на него.

– Чё надо? – взвился он.
– Вот ведь идолище! – припечатала бабка, достала что-то из кармана халата, раскрыла ладонь и сдула с неё горсточку мелкого порошка прямо в лицо папаше.
– Каждый раз, когда ты с Машенькой, будешь себя маленького вспоминать! – заявила бабка и погрозила пальцем.

Потом она снова порылась в огромных оттянутых карманах своего халата, извлекла оттуда конфету и протянула девочке.

– Скушай, Машенька! Это тебе привет от зайчика из леса.

Девочка отбежала в сторону и быстро-быстро съела конфетку. Фантик она выкинула. Он был жёлтенький, на нём кое-как была нарисована ёлочка и название – «Надежда».

– А вы ничего не видели! – проворчала бабка студенткам и мамочке с мальчиком.

Затем она шустро засеменила к серому жилому дому.

Папаша молчал. Он то и дело открывал рот, чтобы отругать Машеньку за конфетку и чтобы послать бабку по общеизвестному короткому адресу, но всякий раз перед его глазами вставали пьяные орущие родители, от рук которых приходилось уворачиваться, чтобы не получить очередной тычок. А сам он был маленьким, грязным и озлобленным молчуном, который мечтал вырасти и дать сдачи. Папаше было так же страшно и обидно, как и тридцать лет назад, и потому он не мог выдавить ни слова.

Тогда ему очень нравились ириски.

Из-за поворота, наконец, показалась жёлтая маршрутка.

– Машка! Пошли у метро конфет купим! – вымученно предложил папаша, и девочка сразу же согласно кивнула головой. Она даже хихикнула, когда садилась в маршрутку: просто у папаши вырос маленький поросячий хвостик, который, впрочем, быстро отвалился, зацепившись за турникет в метро.

Бабка снова достала свой замусоленный блокнотик, сверила по нему номер квартиры и решительно ткнула пальцем в звонок. Дверь сразу же раскрылась, и на шею бабке с радостным визгом кинулась красивая молодая женщина. Отдалённо они даже были похожи. На ней был короткий шёлковый синий халатик; длинные волосы модно растрёпаны, а глаза – разного цвета.

– Ну, что, бабуль, когда ты уже свой бизнес откроешь? Травками там торговать, народными средствами, будущее предсказывать? – спросила женщина, суетливо наливая ароматный чай в тоненькие фарфоровые чашки.

Бабка задумчиво почесала макушку.

– А вот нынче же, – ответила. – Пожалуй, останусь я тут. Делов у вас – завались! Авось на что и сгодится баба-яга.

Обе переглянулись и согласно захихикали.

мявк

Статья занялa 3-е место в конкурсе «Мистическая осень» (из серии «Вивальди. Четыре времени года»).