Фея, клён и лужа

Старый клён стыдливо прикрывал проплешины лысеющей кроны последними листьями. Он натужно скрипел и по-стариковски ворчал, пытаясь ухватить сучковатыми ветвями октябрьский ветер.

Листва потемнела, утратив величавый багрянец, и жалобно шлёпала влажными пятернями стылый воздух.

Снова осень.

Маленькая Фея задумчиво болтала ножками и разглядывала своё отражение в глянцевой луже. Лужа хищно поблёскивала бездонной чернотой и изредка облизывалась.

Ей было завидно.

- Лежишь тут у всех под ногами, - зло размышляла лужа. – Мокрая, грязная. И никому дела нет! А я, может, тоже хочу крылья и волшебную палочку! И эльфа какого-нибудь…

Капризно надув губки, Маленькая Фея теребила кружевной платок.

- Мы всегда мечтаем о том, чего у нас нет, - вредным голосом сообщила она луже. – Да-да! Эти эльфы – такие надоедливые. Как комары.
- Не смей читать мои мысли! – обозлилась лужа.
- Они сами… читаются, - пожала плечиками Фея. – А вообще – хорошо тебе.
- Почему это? – лужа с подозрением нахмурилась, собрав отражение Маленькой Феи в нелепую гармошку.
- Терять нечего, - простодушно пояснила Фея. – Ты всегда одинаково некрасивая: и весной, и летом, и осенью.
- Вот спасибо-то! – лужа зло плеснула в сторону собеседницы веером грязных брызг. – Ничего, зато я – навсегда, а ты – только на один сезон!
- Лучше уж сразу исчезнуть, чем так неотвратимо вянуть, - Маленькая Фея капнула в лужу хрустальной слезинкой и вздохнула: - Ненавижу осень. Вы посмотрите, на что стали похожи мои крылышки! Они пожелтели и высохли, как всё вокруг! Ещё немного, и они превратятся в пыль. Я не хочу так ужасно и безвозвратно меняться! И ничего нельзя сделать! Можно только смотреть и страдать!
- Сколько пафоса! – ехидно резюмировала лужа. – И что мир будет делать без Феи с крыльями? Рухнет всё, небось, в тартарары…
- Девушки, не ругайтесь, - дипломатично проскрипел клён.
- А мы и не ругаемся, - Фея обречённо махнула тонкой ручкой. – Разве вы не понимаете, я становлюсь уродливой! Эти морщины на крыльях, эти жуткие пятна, ах…
- Куда уж нам понимать-то, - фыркнула лужа, - уродливым. А что же, волшебная палочка… того… не работает?

Она снова с хищной завистью зыркнула на вожделенный источник волшебства.

- Она рассчитана всего на одно желание, - Маленькая Фея сердито тряхнула рыжими кудрями. – Но я так и не смогла её использовать! Эта гадкая палка может всё, что угодно, кроме одного – она не подарит мне вечную красоту и молодость!
- Ишь ты, - лужа разочаровано вздохнула. – А для чего ж она тогда?
- Получается, что ни для чего! – Фея обиженно сморщила носик.
- О, эти женщины, - снисходительно скрипнул клён. – Неужели больше не о чём мечтать, кроме красоты и молодости?

Наверное, впервые в жизни Фея и лужа были солидарны, хором выдохнув:

- А о чём же ещё?
- Когда мои крылья совсем пожухнут, я превращусь в серую труху, - добавила Фея. - Если от меня не останется даже воспоминания, то к чему тогда эти магические силы? Ведь смысл жизни – красота.
- Глупая маленькая Фея, - раздражённо вздохнул клён. – Что ты в этом понимаешь?
- Это ты ничего не понимаешь! – Фея вскочила и сердито топнула ножкой. – Стоишь тут сто лет на одном месте. А я облетела весь мир! Он огромный, прекрасный, удивительный! И я не хочу быть в этом мире серой трухой, ясно тебе?
- Смысл жизни в том, чтобы жить, - клён осторожно протянул ветку, на кончике которой злилась Фея, к большому заплаканному окну.

Белая комната. Кровать. Капельница. Хрупкая бесцветная ручка безвольно лежит поверх одеяла, под которым едва угадывается ребёнок. Девочка с острым веснушчатым носиком и огромными зелёными глазами.

Её мысли бежали, неслись стремительным потоком, Фея едва успевала их слушать.

Сколько всего хотела эта кроха!

Пережить холодный октябрь. Увидеть ноябрьскую слякоть. А может быть, даже дожить до Нового годи и снова заглянуть под ёлку. И, если совсем уж размечтаться о невозможном, то… вдруг получится увидеть весну? Ещё одну. И ещё одну осень. И так долго-долго. Окончить школу, стать врачом. Или нет – учителем. Или артисткой! Или … феей.

Нет-нет. Феей нельзя. Феи улетают. А если она улетит, то мама снова будет плакать.

И вообще – ничего этого нельзя. Можно только мечтать…

- Как же – нельзя? – изумлённо пробормотала Фея, крепко сжав волшебную палочку. – Всё так просто.

Она счастливо улыбнулась и легонько стукнула палочкой по стеклу.

Девочка повернула голову. Ничего. Только сухой кленовый лист, налипший на окно.

Первый ноябрьский морозец прихватил слякоть суровой лапой и для верности припорошил её тонкой снежной вуалью.

- Мам! Ма-маааа! Снег! Смотри! – от здания больницы торопливо шла женщина, нагруженная многочисленными пакетами. Она недоверчиво оглядывалась на бездушные глазницы окон и неуверенно улыбалась. Вокруг неё описывала круги жизнерадостная веснушчатая малышка, то и дело поддевавшая сапожком невесомую снежную пыль и заправлявшая под шапку выбивающиеся рыжие пряди.
- … А в этот раз Фея была не такой уж противной, - скрипнул старый клён.
- Интересно, каждую весну она вылупляется из почки и ничего не помнит, - усмехнулась в ответ лужа. – Как же так?
- Мистика…

mamochki

Статья занялa 2-е место в конкурсе «Мистическая осень» (из серии «Вивальди. Четыре времени года»).