Папина дочка

Всё дело в том, что никого никем нельзя заменить.

Кажется, те, кого мы любим, будут с нами всегда. Но они уходят, а мы остаёмся…

27 апреля - день памяти Мстислава Леопольдовича Ростроповича. У этого человека огромное количество наград и званий - российских, международных, но совсем не хочется их перечислять. Землю посетило немного людей, чьи имена выше любых регалий. Мстислав Ростропович - что может звучать сильнее?

Её университеты
Ольгу - старшую из двух дочерей Галины Павловны Вишневской и Мстислава Леопольдовича - многие называли папиной дочкой.

Ольга Мстиславовна любезно согласилась встретиться в Центре оперного пения на Остоженке, в кабинете, где работал её отец. Она ничего не изменила здесь, оставила всё так, как было при нём.

- Мы с папой были очень близки, понимали друг друга с полуфразы, у нас были одинаковые и моментальные реакции на совершенно разные вещи. Мы были словно на одной волне. Даже обижались на похожие вещи, сердились… Его уход я воспринимаю очень субъективно, прошло три года, а мне до сих пор тяжело понять: как, что произошло и происходит?..

- Вашего папы не хватает очень многим людям. Ведь он не только блестящий музыкант - была целая эпоха Ростроповича! Его энергию, человеческий талант и поразительную силу характера, мне кажется, чувствовали все.

- Мне приятно это слышать. На самом деле наши друзья, люди, знавшие папу, всегда говорят нам при встрече: «Как нам его не хватает…» Папа был человек долга и совести. И ещё - человек импульса. Он никогда не задавал вопросов, почему он должен что-то сделать или не сделать, почему сейчас он должен быть там, где он нужен. Ехал, летел, поддерживал, очень остро на всё реагировал. Смотреть на событие по телевизору, сидя в кресле, ему было тяжелее.

- Нет человека, который не помнил бы, как 19 августа 1991 года Мстислав Ростропович прилетел защищать демократию в России. Тогда весь мир обошла фотография, на которой он среди защитников Белого дома с автоматом… И кадры хроники, как его приветствуют тысячи людей.

- Мы случайно узнали, что папа вылетел из Парижа в Москву. Мы с мамой решили, что произошла путаница: как это может быть? Ерунда какая-то, журналисты напутали! А потом маме позвонили, что папа действительно летит в Москву. Мама сначала сердилась, потом плакала. Они могли и не увидеться больше…

- Мне кажется, что до самых больших лет Мстислав Леопольдович, абсолютно гениальный человек, оставался большим ребёнком. Впрочем, именно так, наверное, и бывает.

- Да, это правда. Он был очень обидчивый… Такой чистый человек не может переносить обиду, предательство. Он просто не понимал, как это возможно.

- Ольга Мстиславовна, вашу семью выслали из страны только потому, что папа приютил Солженицына?

- Да, только из-за этого, исключительно! Папа просто не мог оставить человека в беде, сказал: раз такая ситуация, надо подать руку помощи. А ведь они тогда ещё не были друзьями, только познакомились. Папин характер не мог позволить ему сказать: «Прости, не могу».

- Когда Мстислав Леопольдович узнал, кто его предал?

- Он долго ничего не знал. Потом уже, когда нас выслали, стало известно, что это один человек, «близкий друг», который жил в соседнем доме, постоянно звонил и приходил к нам, все эти годы он писал, куда надо, «стучал». Вот как это может быть… Узнав об этом, папа остолбенел, не мог поверить!

- И вас вот так взяли и отправили из страны?

- Да, без копейки денег, без ничего… Была не эмиграция, а изгнание - так это мама называет. Они русские люди, тут уж ничего не поделаешь… Нас с Леной надо было выучить, а образование стоит денег, понимаете? Мне-то казалось, что мы едем в какой-то академический отпуск… Это случилось в 1974 году, я была студенткой Московской консерватории по классу виолончели. Французскую жизнь не представляла, она ограничивалась понятиями: Александр Дюма и красивые романтические истории. Но история получилась совсем другая. Папе и маме ничего не оставалось, как оставить нас с Леной в одном из монастырей в Швейцарии. Мы попали в другой мир - без языка - английского и французского, только с русским, - в другую страну, в совершенно другое окружение… К этому нужно было привыкать. Общаться друг с другом по-русски нам с Леной запретили вообще! Мало того, нас с сестрой поселили на разных этажах в малюсеньких комнатках. Что делать, когда нет выхода? Начинаешь приспосабливаться, общаться. В результате мы научились французскому очень быстро. Это был очень хороший урок жизни.

- Сколько вы прожили в монастыре?

- Полтора года, потому что нам с сестрой надо было продолжить музыкальное образование. Родители забрали нас из монастыря, мы с Леной перебрались в Нью-Йорк, поступили в знаменитую Джулиардскую школу. Когда я окончила Джулиард, начала выступать с концертами, стала преподавать в колледже, у меня была кафедра виолончели. В Нью-Йорке мы с Леной впервые столкнулись с материальными проблемами. В Москве нас не касалась финансовая сторона жизни, мы о ней ничего не знали: к врачу, на учёбу - всё бесплатно. Нам казалось: великая страна, где всё бесплатно! И вот мы с сестрой оказываемся в Нью-Йорке, где нам приходят счета за квартиру, за электричество, за телефон. Я складываю эти счета, и в моём представлении я уже за это заплатила. Понимаете, ощущение было такое, что всё само собой как-то образуется: денег всё равно не было. Нас стали предупреждать, что отключат свет, телефон. А нам казалось: ну как это, в Москве никогда не отключали, а здесь возьмут и всё отрубят? Так не бывает! Но и свет, и телефон отключали по многу раз, потом нужно было ходить, собирать какие-то чеки, и это тоже закалка потрясающая!

- Разве родители вам не помогали?

- Они помогали, но принципиально: чтобы денег было достаточно, и не более того.

- При сегодняшнем воспитании молодых людей в состоятельных семьях можно только преклоняться перед мудростью ваших родителей.

- Нам с сестрой выдавалось по 50 долларов в неделю. На эти доллары ты должна была покупать книги, учебники, платья, еду, подарки знакомым на дни рождения - и это было интересно! Нас приглашали на концерты, мы должны были одеваться, выглядеть, а как? 200 долларов в месяц даже по тем временам - очень мало. Но я благодарна родителям за такую позицию: она научила меня быть сильной, принимать решения. А впрочем, нас никогда в семье не баловали.

- Ваши родители были требовательны к вам, как к себе.

- Вот именно! Это сказывалось во всём. В 13 лет я начала учиться играть на виолончели. Конечно, папа со мной занимался, и это были тяжёлые уроки, потому что он действительно был ко мне так требователен, как к себе. А с 16 лет я уже выходила на сцену, и всегда было безумное волнение, потому что я понимала: никто не даст мне скидок на то, что я только что научилась играть на виолончели. Я не имела права на публике ошибаться и почему-то должна быть такой же талантливой, как отец, и уж точно лучше других. Словом, приучилась к тому, что не существует ситуаций «выхода нет». «Нет» для меня перестало существовать - только «да». Когда папа ушёл, мы решили устроить Международный фестиваль Ростроповича на его родине, в Баку. И я должна была организовать этот фестиваль буквально за три месяца. Как? А вот сделаю - и всё! И сейчас я уверена, что отец мне помогал, был постоянный внутренний контакт с ним, и никакая это не мистика! Юрий Башмет тогда моментально согласился участвовать и прилетел в Баку. Гия Канчели написал произведение, посвящённое Ростроповичу. Наташа Гутман открывала фестиваль - было очень здорово. В этом году мы проведём уже четвёртый фестиваль. Приедут Зубин Мета, оркестр Израильской филармонии. Думаю, что папа был бы счастлив.

Цветные стёклышки
- Вы рассказываете об отце с такой любовью! Какой он был в семье?

- Разный. Человек фантазии, порыва. У него было такое чувство юмора, что мы, что называется, катались по полу, когда он смешил, рассказывал истории. Обычные бытовые истории, он просто рассказывал, что у него произошло, но преподносил так, что невозможно было удержаться от хохота. Зато и сердился он так, как не сердился никто. Всё у него было полярно, чёрное или белое, серого у нас было мало. Он мог своим друзьям на день рождения написать смешное стихотворение, да ещё, чтобы первые буквы тоже читались смешно. Это было потрясающе! Он любил цветные стёклышки. Покупал цветные бутылки, спиливал часть, потом делал дырки в потолке, туда проводил лампочки и закрывал их разноцветными стеклянными донышками. Получался потолок из разноцветных огней - синих, зеленых, жёлтых, - очень красиво… Он мог разобрать телевизор и после этого без всяких схем собрать.

Для всех нас семья - это святое, первое. Что бы у нас ни происходило в жизни, если папа говорил, что нужно где-то быть, ты бросаешь всё и летишь, если маме что-то нужно - это вообще не обсуждается. Так сложилось.

- Помню потрясение от книги вашей мамы «Галина». Простите, она сама её писала?

- Была такая история. Когда мама решила написать книгу, обратилась к журналистке, которой наговорила текст. Решила посмотреть, что получится. Мама прочла и моментально сказала: «Это не моё, не моя речь. Совсем не то, что я хочу сказать!» - и села писать. Сама написала книгу от первого слова до последнего. Сколько бумаги было исписано - ведь писала от руки.

- Как трогательно и ярко Галина Павловна описала роман с Мстиславом Леопольдовичем. Она за ним словно полетела…

- Именно полетела! Мама часто говорила «Как он красив!» Тогда это звучало странно, потому что папа считал себя вовсе некрасивым. Бабушка, папина мама, носила его десять месяцев. И он ей говорил: «Я десять месяцев сидел, неужели ты не могла немножечко поработать над моим лицом?» Она отвечала: «Нет, не могла, потому что я работала над твоими руками». Скажу, что более красивых рук, чем у отца, я действительно в жизни не видела никогда. Длинные пальцы, точёная ладонь. Сейчас, когда я смотрю на его фотографии, понимаю, что у него интересное лицо: скулы, тонкий нос, удивительные глаза… Но даже не это, а одухотворение и всегда разное выражение лица.

Шпора Наполеона
- Смотрю на фотографии Мстислава Леопольдовича и не могу оторвать взгляда. Верно говорят: человек отвечает за своё лицо. Вот Ростропович и Бродский - просто небожители на земле.

- Прежде всего люди великих личных достоинств. Было ощущение, что меня окружают гении, а ведут себя просто, как обычные люди. На первом месте у них были внутренние ценности. В своё время папу связывала многолетняя дружба с Дмитрием Шостаковичем и Сергеем Прокофьевым, он детально знал не только их музыку, но даже то, в каком настроении писались их сочинения. У нас в доме бывали художники, учёные, музыканты, писатели. Ещё у родителей было очень много друзей-медиков. Удивительно, насколько они любили музыку. Сами часто музицировали, например, Иосиф Абрамович Кассирский, академик, профессор, величайший специалист по крови. Он играл на флейте, на рояле, у него были любимые вальсы Шопена. У родителей много было знакомых спортсменов. Например, у нас часто бывал Валерий Брумель, папа ему помогал. А из музыкального мира, кажется, бывали все!

- Ваши сыновья продолжат династию музыкантов? Ведь ещё их прадед - Леопольд Ростропович - был известным виолончелистом.

- Мои сыновья уже совсем взрослые. Славке 15, Олегу будет 17 этим летом. Жду, пока они сами определятся. Я не строю планов. Планы нарушаются. Будет так, наверное, как где-то прописано. Как папа хотел, чтобы я вернулась из Америки в Москву! Я его не слушала три года, а получилось так, как папа сказал. Но уже когда он ушёл. Наверное, наверху хихикает сейчас…

- О виолончели, на которой играл Ростропович, ходят легенды.

- Да, это необыкновенный инструмент великого Страдивари. Когда-то виолончель принадлежала французскому музыканту Дюпору. И когда он давал концерт в Тюильри для Наполеона, императору очень понравилась виолончель. Наполеон, глядя, как играет мастер, наверное, подумал: всё так просто выглядит, наверняка и он сможет сделать то же самое. Наполеон подошёл к Дюпору, взял виолончель и - тот не успел ахнуть - зажал её сапогами. На правой стороне деки есть отметина от шпоры Наполеона. Так что это историческая виолончель.

- Гораздо больше потому, что на ней играл ваш папа.

- Да, это часть его души. Расстаться просто невозможно, ни отдать, ни продать. Но совершенно очевидно, что на инструменте нужно играть… Всё надо продумать.

Самое главное в жизни
- Мстислав Ростропович учредил Фонд помощи молодым одарённым музыкантам. Сегодня его возглавляете вы, как и хотел ваш папа. Чем занимается фонд?

- Всё то же самое: помощью нашим молодым музыкантам. У папы была такая идея: всё, что он зарабатывает в России, должно оставаться здесь, и эти средства должны быть отданы талантливым музыкантам. Сначала папа отбирал юных исполнителей, которых слышал на концертах, или тех, кто сам приходил к нему. Позже система отбора поменялась: раз в год мы даём объявления в газетах и школах о проведении конкурса. И к нам приезжают талантливые дети со всех уголков России. Или нам присылают видеозаписи их выступлений. Мы помогаем молодым музыкантам: даём стипендии, инструменты, вывозим с концертами в другие страны. Если юный талант живёт в далёкой деревне, привозим его к тому профессору и педагогу, который, как нам кажется, будет правильным для него. Стараемся помочь с жильём, прослеживаем карьеру, помогаем в подготовке к конкурсам.

Когда папа ушёл, у фонда появились ещё и другие обязанности: фестивали, концерты, мероприятия. Я считаю, что обязанность фонда - увековечить память отца. Важно, чтобы это было сделано достойно. Что касается медицинского Фонда Вишневской - Ростроповича, то родители основали его в Вашингтоне, когда папа был дирижёром Национального симфонического оркестра. Они с мамой создали этот фонд для того, чтобы помогать больным детям в России. Это было ещё до их возвращения в Россию. Сейчас фонд возглавляет моя сестра Лена.

- Ольга, ваш отец что-то говорил о будущем России в последние свои годы?

- Да, что у страны была тяжёлая болезнь, которая проходит, и Россия обретёт иммунитет от новых болезней. Папа абсолютно и всегда верил в будущее России. Он был очень позитивный человек и искренне считал, что всё будет хорошо. Для папы была очень важна вера в Бога. Папа по-настоящему молился. Что бы ни было, после концерта - поздно, устал - он не ложился спать, пока не прочтёт молитву. Посты соблюдал много лет. Ходил в русскую православную церковь. Однажды он мне сказал: «Я наконец всё понял!» - «Что ж ты понял?» - «Самое главное в жизни - нужно всё заранее простить. Я всё заранее простил, и мне очень просто!» Меня это потрясло. Вроде всё понятно, но попробуй это сделать! И тогда ты не будешь злиться, расходовать себя понапрасну - ты заранее простил зло, которое человек может тебе причинить… Это очень трудно, но он смог, понимаете? Я спросила себя: а готова ли я простить заранее? И насколько я готова простить вообще?

- Ольга Мстиславовна, как чувствует себя ваша мама, чем она занимается?

- Репетирует «Евгения Онегина» у себя в Центре оперного пения. Она очень сильная женщина. Но я сейчас словно заново её открываю. Общаться с ней - это праздник. А как она читает стихи… Я и не подозревала, что она так много знает наизусть Есенина, Мандельштама, Ахматову, Цветаеву. И каждый день независимо от самочувствия мама с двенадцати до пяти преподаёт в Центре оперного пения, репетирует, готовит спектакли.

- Два гения в одной семье, такие сложные люди… Они ревновали друг друга?

- Ну, конечно, а как вы думаете? Мама была редкая красавица. Я смотрю на старые фотографии сейчас: откуда эта элегантность, осанка, маникюр? Ведь не было у неё стилистов! И причёски она делала всегда себе сама, парикмахер к ней никогда не прикасался. Одежду всю придумывала тоже сама, подбирала материалы, а потом шила у портнихи. Мама, конечно, была прима. И конечно, характер! Так что дома коса на камень находила. Но это были творческие споры - ведь папа более 30 лет аккомпанировал маме на фортепьяно. Всегда играл наизусть - так ему хотелось. Я сейчас думаю: надо хватать камеру и записывать маму. Она великолепный рассказчик. Говорит без всякого назидания, и ей есть что сказать.

Текст: Татьяна Агейчева
Источник: журнал "Всегда женщина", рубрика "Большая встреча"

Читайте в майском номере журнала "Всегда женщина":
Обо всем и даже о погоде

В то, что «всё будет хорошо», в нашей холодной стране мы по-настоящему начинаем верить только в мае. Первые цветы на даче, бабочки над травой, первые тёплые ночи. И никому покоя не даёт вопрос: а каким будет лето? На него в майском номере журнала «Всегда женщина» отвечает сам Александр Беляев - телеведущий, телеакадемик, профессор, заместитель директора Института географии РАН. Что такое глобальное потепление и стоит ли в него верить? Будет ли климатический кризис? Насколько точно можно предсказать погоду? На эти и другие вопросы Александр Вадимович с присущим ему юмором отвечает корреспонденту журнала в интервью «Примета времени».

Вот если бы наши проблемы брали отпуск на лето! Но - нет, поэтому о них приходится писать. Например, мы, к сожалению, болеем и летом. Очерк «На что жалуетесь?» рассказывает о главвраче Института общей и клинической патологии РАН Ирине Аниховской. И не только об удивительном научном открытии, которое Ирина Альфредовна совершила со своим мужем, но о том, что настоящих врачей возмущает: в России без взятки лечиться практически невозможно. Аниховская разработала целую систему мер, которые должны излечить нашу медицину от взяточничества.

С обложки номера на читателя смотрит Ольга Ростропович, дочь великих людей - Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. Ольга Мстиславовна откровенно рассказывает об отношениях в семье, о том, каким разным мог быть её отец, о принципах воспитания, которые родители исповедовали в отношении дочерей: никакого баловства, ни одной лишней копейки.

Май - это наша Победа. Её 65-летию журнал посвятил два уникальных материала. Впервые опубликованы военные снимки кинооператора Фёдора Кротик-Короткевича. Страшные и трогательные. Впервые Наталья Владимировна Малышева - в прошлом бесстрашная разведчица, прошедшая всю войну рядом с Рокоссовским, теперь матушка Адриана в Пюхтицком подворье - рассказывает о своей героической и романтической жизни.

Жить одной - проще это или сложнее? Почему нас мучает страх? Чем отличаются настроения российских и германских женщин? На эти и другие вопросы даёт ответы новый номер журнала. Ну а среди его героев - Владимир Войнович, Ольга Корбут, Даниил Спиваковский, Владислав Дворжецкий, а также Лиля Брик и Владимир Маяковский, многие другие яркие личности, которые будут интересны всегда.

Читайте также:

Если в кадре Александр Беляев - никого не оторвёшь от телевизора. Ведь главное - не что говорить о погоде, а как! А если серьёзно, Александр Вадимович - телеведущий и учёный, профессор, заместитель директора Института географии РАН - в интервью «Примета времени» отвечает на сложные вопросы: что такое глобальное потепление и стоит ли в него верить, будет ли климатический кризис и насколько точно можно предсказать погоду?

Не приведи бог, но у вашей мамы случился инсульт. А соседняя больница такая, что даже если его нет, то там можно заработать. («Тревожная кнопка»). Значит, раскошеливайся? Давай взятку? Категорически против системы взяточничества в российской медицине доктор Ирина Аниховская («На что жалуетесь?»).

Май - это наша Победа. Её 65-летию журнал посвятил два уникальных материала. Впервые опубликованы военные снимки кинооператора Фёдора Кротик-Короткевича. Страшные и трогательные. Впервые Наталья Владимировна Малышева - в прошлом бесстрашная разведчица, прошедшая всю войну рядом с Рокоссовским, теперь матушка Адриана в Пюхтицком подворье - рассказывает о своей героической и романтической жизни.

Знаете ли вы, что в дефиците в скором будущем на Земле будет не нефть, а простая вода? Та самая, питьевая, в которой уже испытывают дефицит многие регионы. Жаркие политические схватки могут иссушить запасы пресной воды до последней капли. Так считает эксперт Елена Субботина в статье «Сухой остаток».

Журнал "Всегда женщина"