Imagining Palestine

Imagining Palestine
By KATHLEEN CHRISTISON

A Palestinian child died in my arms today. It was a young boy; it
was a girl. It was an infant; it was a 13-year-old. She had been
shot 20 times by an Israeli soldier firing U.S.-made bullets; he had
been dismembered by a missile fired from a U.S.-manufactured Israeli
helicopter gunship. I am a Palestinian, and these were my children.

I am a Palestinian. I say I am a Palestinian to express my
solidarity and that of many silent Americans with a suffering people
under Israeli domination. But I must bow my head in shame, for it is
my government that pays for Israel's oppression of the Palestinians,
my government that is committing ethnocide against the Palestinians,
my government that is killing Palestinian children. I am a
Palestinian, and I reject my American government.

I comforted a woman today whose house was demolished by Israeli
bulldozers, monsters of destruction made in America. I helped her
pick through the rubble of her home to retrieve her children's
clothing and toys. I comforted her children, who will have no toys
and no place to sleep tonight. I listened, thunderstruck, as her
husband wailed aloud, standing in front of the pile of broken
concrete that was his home. I will not be able to persuade his
children that he has not failed them, not failed to provide the
protection that any father must give his children. I imagined my own
home in ruins, my own children bereft, and I wept. I am a
Palestinian, and this woman, this man, these children are my
countrymen.

I stood with a Palestinian farmer today whose agricultural land has
been destroyed by Israelis. He is a middle-aged man whose olive
orchard, his only means of livelihood, was burned and cut down by
U.S.-subsidized Israeli settler thugs. The farmer is a young man
whose greenhouses and prime agricultural land, left to him by his
father and his grandfather, were leveled by Israeli soldiers driving
U.S.-manufactured Caterpillar bulldozers, clearing land for a
concrete separation wall meant to grab prime land for Israel. The
farmer is an old man who watches daily as Israelis build new homes
in settlements on land that belonged to him until it was stolen. I
am a Palestinian, and these farmers once fed my now-impoverished
people.

I stood in the hot sun at the notorious Huwara checkpoint south of
Nablus with hundreds of Palestinians waiting for permission to go to
work, to school, to medical appointments. I stood in the driving
rain at the Qalandiya checkpoint between Jerusalem and Ramallah,
waiting with hundreds of others who must pass here every day,
waiting for hours to get to work and then hours more to return home.
There is no sun more searing, no rain more cold and driving than in
Palestine, yet we all stood like automatons, fearful of arousing the
anger of the power-mad teenage Israeli soldiers who control our
lives and our freedom, fearful that they would shoot us if we showed
any evidence of emotion. In the middle of the night last night, I
consoled a woman who gave birth on the ground at a checkpoint
because an Israeli soldier in his teenage wisdom regarded her as a
security risk, and later I rode in the ambulance as she bled and her
baby turned blue and perished. I am a Palestinian, and I stoically
endure the peculiar humiliation of these checkpoints with my
countrymen.

I gave solace to a Palestinian political prisoner today and to his
wife. I am a Palestinian, and this man is serving time for fighting
for my freedom.

I picked a fig from a tree in my front yard today and ate it. It was
the most delicious sweetness I had ever experienced. I believe this
because I am a Palestinian, and the fig tree grows in Palestine.

Ordinary words fail. The horrific fate of Palestine cries out for
the power of poetry. This is no powerful poem, or any poem at all,
but it is a cry from the heart.

I care about murdered Israeli children too, but there are far fewer
of them, and my government already embraces them. I embrace
Palestinian children because so few others do, because my government
cares nothing about them, because my government kills them.

I am a Palestinian. I live the daily lives of Palestinians. I
cradled a dying Palestinian child in my arms today.
.......

Kathleen Christison is a former CIA political analyst and has worked
on Middle East issues for 30 years. She is the author of Perceptions
of Palestine and The Wound of Dispossession.

http://www.counterpunch.org/

Every time I go on this forum I try to read between lines. So far it seems to be that the majority of Russian people living on the territory of ex-USSR are simply antisemitic. Please do remember the YOUR country was build majorly with a great help of Jewish people. Show your compassion and understanding during this difficult time for ALL Jewish people, regardless where they live at a present time.

Учи албанский :)

For you, my retarded friend I will only answer on the following: you are not only stupid, you are also blind!!! I do not have any piercing in my body, or for that matter face. You are looking and describing upon you own reflection in the mirror. In adition to that, from the bottom of my heart, I do not wish for any of your family members, or you, to go through what my family went through during the World War 2. So think again when you’re taking about fascism, moron!

Кому ты тычешь тяготами WW2? Русским? Даже не смешно... Здесь семей, которым хорошо жилось - поискать. Поди еще белоруссов поучи нелюбви к фашизму. :-\
PS. By the way, forum language is Russian, your English is disrespect for readers. Use "Конвертировать мой транслит в русский" checkbox.

Так и будем дальше писулькать на энглише? Не все его знают. К кому обращаемся упертая дубина?

а она по-русски не сечет, как впрочем , и по- английски. Ума хватило проверить спелинг, но не хватило на то, что звучит ее английский чисто по- местечковскому :))) Бедные дети в Монтессори!
Хотя, думаю, что в Монтессори , она максимум полы моет. Учительствовать ей там наверняка не позволили. Бедная беднная поломойка!
(с транслита)

ПЕРЕВОД(АлтаВиста.цом) Палестинский ребенок умер в моих рукоятках сегодня. Это было молодым мальчиком; это было девушкой. Это было младенцем; это было 13-ыеар-олд. Она была снята 20 времен пулями включения У.С.-маде воина израильтянина; он был расчленен реактивным снарядом ым от гуншип вертолета У.С.-мануфацтуред израильского. Я буду палестинцем, и эти были моими дет. Я буду палестинцем. Я говорю я палестинцем для того чтобы выразить мою сплоченность и тем из много молчком американцов с терпя людьми под израильским доминированием. Но я должен обхватывать мою головку в стыде, потому что будет моим правительством которое оплачивает для утеснения Израиля палестинцев, моим правительством которое поручает етхноциде против палестинцев, моим правительством которое убивает палестинские детей. Я буду палестинцем, и я излучаю мое американское правительство. Я утешил женщину сегодня дом была сокрушена бульдозерами Израильск, изверги разрушения сделанные в америке. Я помог ее выбору через руббле ее дома для того чтобы ретриеве одежда и игрушки ее детей. Я утешил ее детей, которые не будут иметь никакие игрушки и никакое место, котор нужно спать тонигхт. Я слушал, тхундерструцк, как ее супруг заголосил алоуд, стоящ перед кучей сломленного бетона который был его домом. Я не буду уговорить его детей что он не терпел неудачу они, не сумел обеспечить предохранение что любой отец должен дать его детей. Я представил мой собственный дом в руинах, мои собственные берефт детей, и я заплакал. Я буду палестинцем, и эта женщина, этот человек, эти дети будет моими односельчанин. Я стоял с палестинским хуторянином сегодня аграрный край был разрушен Израильтянином. Он будет миддле-агед человеком прованский орчард, его только намеревается ливелихоод, сгорелся и цут дощн бандитами поселенца У.С.-субсидизед Израильск. Хуторянин будет молодым человеком парники и основной аграрный край, покинутые к ему его отцом и его грандфатхер, выровнял воинами Израильск управляя бульдозерами гусеницы У.С.-мануфацтуред, освобождая землю для конкретной стены разъединения намереваемой схватить основную землю для Израиля. Хуторянин будет старым человеком наблюдает повседневность по мере того как израильтянин строят новые дома в выселках на земле принадлежала к ему до тех пор пока она не украсть. Я буду палестинцем, и эти хуторянин раз подавали мои теперь-бедные люди. Я стоял в горячем солнце на заведомом юге чецкпоинт Хущара Наблус с сотниами палестинцев позволение пойти работать, обучить, к медицинским назначениям. Я стоял в управляя дожде на чецкпоинт Qаландия между Иерусалимом и Рамаллах, при сотниы других которые должны пройти здесь каждый день, часы для того чтобы получить, что работал и после этого часы больше возвращал домой. Не будет солнца больше опалять, никакого дождь более холодный и управлять чем в Палестине, но мы совсем стояли как автоматоны, пугливые всполохнуть гнев сил-сумащедщих подростковых израильских воинов которые контролируют наши жизни и нашу свободу, пугливый которому они сняли бы нас если мы показали любое доказательство взволнованности. Ин тхе миддле оф ноча вчера, я утешил женщину которая дала рожденио на земле на чецкпоинт потому что израильский воин в его подростковой премудрости сосчитал ее как риск с точки зрения безопасности, и более поздно я ехал в амбуланце по мере того как она кровоточила и ее младенец повернул голубой и после того как он погибнутой. Я буду палестинцем, и я стоицаллы терплю специфическое хумилиатион этих чецкпоинтс с моими односельчанин. Я дал солаце к палестинскому политическому заключенному сегодня и к его супруге. Я буду палестинцем, и этот человек будет временем сервировки для воевать для моей свободы. Я выбрал смокву от вала в мой двора перед входом сегодня и съел его. Было делициоус сладостью, котор я всегда испытывал. Я верю этому потому что я буду палестинцем, и смоковницы растет в Палестине. Обычный терпеть неудачу слов. Хоррифиц судьба Палестины плачет вне для силы поэзии. Это будет никаким мощным стихотворением, или любым стихотворением на всех, но будет выкриком от сердца. Я забочу о убитых израильских детях слишком, но далеко менее из их, и мое правительство уже обнимает их. Я обнимаю палестинских детей потому что настолько немногие другие делают, потому что мое правительство не заботит ничего о их, потому что мое правительство убивает их. Я буду палестинцем. Я живу ежедневные жизни палестинцев. Я црадлед умирая палестинский ребенок в моих рукоятках сегодня....... Катхлеен Чристисон будет бывшим аналитиком Ц И А политическим и работает на вопросах Ближнего Востока на 30 лет. Она будет автором воспринятий Палестины и раны Диспоссессион
(с транслита)

Перевод, конечно, шикарный. Сами поняли что написали? :)
(с транслита)

Я не переводила сама, переводила АлтаВиста, если вы не заметили, это премерный компютерный перевод
(с транслита)