Буркина-Фасо

Раннее утро. Аэропорт Шереметьево. Таможенник вяло осматривает мой багаж:

-Валюта, литература? Ваш билет, пожалуйста...

Вижу, как широко открываются его глаза при прочтении пункта назначения:

-Это где?!

-Уагадугу. Буркина-Фасо. Африка.

Эта молодая республика больше известна как бывшая Верхняя Вольта. Само слово Буркина-Фасо означает "Родина честных людей". Я и представить себе не могла, насколько это название оправданно.

После пересадки в Париже замечаю, как много в самолете тинэйджеров. Летят явно развлекаться компаниями и парами, ребята из Франции, Германии, Швеции. Ну что ж, значит обстановка в стране вполне мирная, потому как ни один европейский родитель, даже самый современный, не отпустит свое чадо туда, где его жизни может что-то угрожать. Это схожая черта характера всех родителей в мире.

Ночь, трещат цикады. Ловлю в аэропорту такси. По прибытию на место моего проживания выясняется, что у таксиста нет сдачи - я первый его клиент в этот день. Понимаю, что меня просто обманывают, желая побольше взять с белого иностранца... Мысленно мирюсь с потерей денег и абсолютно не верю словам шофера о том, что он сдачу привезет и оставит охраннику. Каково же было мое удивление, когда утром охранник передал мне сдачу, что еще ночью привез таксист. Это не просто "Родина честных людей", это какая-то невероятная порядочность и патриотизм. Удивительно, что я впервые встретила это в беднейшей стране Африки, где совершенно нет никаких ресурсов, нет даже своих Высших Учебных Заведений, а большинство трудоспособного населения вынуждены наниматься на работу в другие страны Африки, так как своих рабочих мест крайне мало.

В моих апартаментах живет пара домашних ящерок. Горничная Мамму сразу предлагает их прогнать:

- Иностранцы против животных в номере, мадам.

- А у вас дома эти ящерки живут?!

- Конечно, мадам, они же ловят насекомых.

Я решаю оставить живность, отчасти понимая, что "прогонять" их бесполезно - их просто убьют. А отчасти потому, что предпочла, чтоб в номере было как можно меньше насекомых. Ящерки маленькие, размером не больше мизинца, бледно розовые или кремовые, с лапками-присосками они ловко бегают по стенам. Поутру, с восходом солнца, мои ящерки устраивают песнопения. Уж не знаю, зовут ли они подруг или просто радуются, что наступил новый день, но песнопения у них достаточно громкие. Это что-то среднее между кваканьем лягушки и завыванием ослика. Получается такой проникновенный звук: "Игоо!". Я тут же про себя окрестила своих сожителей "игошами".

В Уагадугу мне во всем помогает солидный джентльмен Альфонсо Куита. У него всего трое детей (признак европеизированного человека, на фоне 7-10 детей в прочих семьях), он очень важная персона, предприниматель. Английским он владеет слабо, но его родной французский я знаю и того хуже.

- Ольга, что будешь делать в выходные?

- Могли бы вы мне показать что-то из местных достопримечательностей? Любая поездка в деревню, например?

-Конечно. Давай, я отвезу тебя к своей сестре. По дороге навестим Озеро Священных Крокодилов, поймаем для тебя одного.

С радостью соглашаюсь, решив, что про ловлю крокодилов Альфонсо просто пошутил.

Рано утром, бросив в рюкзак бутылку с водой, встречаю Альфонсо. Машина мчит нас прочь из города. На удивление, трассы в городе и за его пределами очень хорошие. Все-таки французская колонизация не прошла даром. Даже, несмотря на минувшие волнения в стране, как-то сохранились и постройки, и дороги. Здесь явно не было вандализма, присущего революционным ситуациям. То, с каким трепетом эти люди сохраняют чистоту своих улиц, растят фрукты и овощи на почве красной от глины, защищают урожай от суховеев и жары, меня восхищает до сих пор. Это не "показуха" перед иностранцем, каждый житель ценит то маленькое богатство, которое принадлежит его Независимой Родине.

Стоит выехать за город, тут же попадаешь в этнические деревушки: постройки из бамбука, дети, бегающие в пыли, домашний скот... Женщины в традиционных одеждах, запах еды, община, родовое гнездо каждого, кто даже добился чего-то в городе. Удивительно, как нелепо Альфонсо сморится в европейской одежде на фоне этого пестрого разнообразия. Я же начинаю ощущать себя бледной личинкой насекомого рядом с загорелыми людьми в красочных одеждах. Суета, крики, меня рассматривают с явным удовольствием.

И вот, очередное мое удивление. Ко мне подходит молодой человек и начинает говорить на русском языке.

-Я хохол. Учился в Киеве, в "медицинском".

Невольно хохочу от такой шутки. Чернокожий парень называет себя "хохлом".

Видимо, по интернациональной традиции всех студентов в мире, он тут же зовет пить пиво. Пиво местное, сварено в этой же деревне, бочковое. Пьем, вспоминаем про СССР и про то, как русские помогали африканским странам. Отчего-то становиться ностальгически грустно. Действительно, встретить русскоговорящих людей в Буркина-Фасо очень просто. Практически, каждый второй министр учился у нас. Многие врачи, химики, биологи, энергетики - выпускники Советских ВУЗов. Мой новый знакомый Кала-Кала, тот, что назвал себя хохлом, тоже приехал навестить родственников в деревню. Сам он работает на электростанции в городе.

Появляется Альфонсо, говорит, что пора ехать к крокодилам. Объясняет, что вечером их уже нельзя тревожить. Едем еще дальше. Дороги уже не асфальтированные, за машиной стоит столб пыли, впереди - сухая скудная растительность. В моей голове мелькают мысли: "Только б не сломался автомобиль. На десятки километров - ни души, и если мы не умрем от солнечного удара, то ночью нами точно поужинают гиены".

Очередная деревенька. Но мы не проносимся мимо, а останавливаемся. Тут же, словно из воздуха, появляется мужчина. Сразу спрашивает, сколько куриц мы покупаем. Не успеваю сообразить, зачем, собственно, нам куры... Альфонсо говорит, что вполне достаточно и одной. Если б я знала, зачем нам куры, я б не покупала их вовсе. Но, как говориться, "назвался груздем - полезай в кузов".

Тропинка резко уходит вниз. Вскоре вижу гладь озерца. По пути проводник что-то тараторит на маури (местный диалект), а Альфонсо с трудом объясняет мне. Это Озеро Священных Крокодилов. Их тут много веков никто не убивает, не трогает. Сейчас их показывают туристам, дают сфотографировать. Тут же успокаивает:

- У нас уже давно никого не кусали крокодилы, мадам. Не беспокойтесь, они не агрессивные!

Да уж... Расскажите мне, что крокодилы ласковые, белые и пушистые.

Ловко подхватив пробегающую мимо курицу, проводник тут же привязывает ее на веревку и кидает в воду. Я не успеваю даже рот открыть. Сопровождая свои действия какими-то горловыми криками, проводник зазывает... крокодила. О боже! Из воды показались глаза, оскал как у громадной собаки, и это Священное Животное поползло на курицу... Но, ловко выдернув веревку, проводник махнул рукой:

- Пошли дальше, это "Джустин", он еще не умеет фотографироваться.

Я понимаю, что я уже не понимаю ничего. Есть крокодил, его узнают в лицо, у него есть даже имя! И он не умеет фотографироваться?!

В конце концов, проводник выманивает вполне солидного, на мой взгляд, крокодила. Тот выползает за курицей, хватает ее в пасть и намеривается уйти под воду. Но проводник наш смело хватает его за хвост и кричит, что б я садилась верхом, а Альфонсо меня снимет на камеру. Получив десяток снимков, я предлагаю и Альфонсо сделать фото.

- Да ты что?! Ни в коем случае! Я боюсь крокодилов!

Мне позволяют вволю налюбоваться озером и его обитателями, наснимать сотню кадров с крокодилами, черепахами. Слушаю про традиции - чтить данное место. Узнаю, что крокодилов тут не только не убивают, но и хоронят как людей. Более того, считается, что каждый крокодил связан с кем-то из деревни, и после смерти его земной собрат-человек тоже скоро скончается. Не знаю, как это вяжется с тем, что некоторые крокодилы живут по 200 лет, но я уже привыкла к мифам, что рассказывают тут друг другу и свято верят в них сами.

Как мы добрались домой, я уже не помню. В моем фото архиве хранятся снимки крокодилов. Я рассматриваю их, удивляясь, как у меня хватило духа оседлать это Священное Животное.

Gauree

Статья участвует в конкурсе "Заметки путешественника"