Лучше поздно, чем никогда…
Прости, любимая
Володя проснулся ни свет ни заря. Рядом посапывала молодая супруга, по-детски обнимая подушку. Володька чмокнул ее в нос, натянул брюки, свитер и выбежал из дому. Весной уже пахло вовсю. Кое-где лежал мокрый серый снег, исходя на нет. Как морщины, его прорезали черные борозды ручейков. Мужчина погладил пса, который радостно завилял хвостом при виде хозяина, и вышел за ворота. Быстрым шагом прошел село и направился в лес. Это была первая весна, которую они встретили вместе с любимой, их первый совместный весенний праздник. Совсем недавно была свадьба, звон бубенчиков, катание на санях… и вот они уже вместе, вдвоем навсегда. «Втроем», поправил он себя, усмехнулся, в голубых глазах ласково заиграли лучики. Володя взъерошил светлый ежик волос и пустился бегом. Вчера Петька сказал, что видал уже подснежники.
Володька вышел на опушку и начал заглядывать под деревья. Мелькнул один нежный хрупкий стебелек, второй… вон их сколько! Не спрячетесь. Большими рабочими руками Вовка срывал нежные стебельки и ласково аккуратно складывал в ладони. Светка будет рада, она любит цветы. Внезапно Володя услышал треск веток, и померк свет.
…Безумно болела голова, что-то вязкое залепило глаза. Как в тумане Вовка услышал голоса. Много голосов, немецкая речь!!! Фашисты, гниды, как, откуда?!! Светка, Светка!!! Он попытался вскочить, хотелось зубами рвать проклятых вражин, убивать, стрелять…
Полтора года в немецком плену, постоянная настойчивая мысль – бежать! Постоянный голод, измождение и тяжелейшая работа. И постоянная мысль о жене. Выцвели некогда яркие голубые глаза, не плясали в них больше смешливые лучики. Потом был побег…
Долгие походы по лесным звериным тропам, полное измождение, постоянный страх – страх, что найдут, что вернут обратно – лучше б уже убили… Больше полугода возвращался домой Владимир. В беспамятстве нашли его наши партизаны, выходили и отправили на допрос. Еще 4 месяца был под подозрением в шпионаже, свои пытали не хуже немцев.
По пустынной дороге он брел по знакомым местам. Узнавал некогда нарядные улицы и домики. Теперь все было разрушено, в грязи копошились голодные дети, люди пытались построить хотя бы какое-то жилище. Совсем недавно отсюда ушли немцы… Подошел к знакомым воротам – странно, но они еще стояли каким-то макаром – забухало сердце, гулко било оно о грудину, руки ослабели. Никогда еще Володька не испытывал такого жуткого страха, просто ужаса, ни там, в плену, ни у своих. Он боялся, что дома будет пусто. Вовка прислонился к столбу и закрыл глаза. Очнулся от мягкого прикосновения к щеке, будто очнулся от сна. Перед ним стояла Света, все та же, родная, живая. Вроде и не прошло столько времени. Она смотрела на него своими большими, сухими глазами, а из-за юбки выглядывало крошечное существо, в огромной мужской взрослой шапке. Оно смотрело на Володю большими голубыми глазами, в которых прыгали озорные смешливые лучики. Непослушной рукой Вовка протянул жене букет подснежников:
- Прости, любимая. С восьмым марта...
Статья участвует в конкурсе " Мужской женский день".