Фея зубная, сонная по совместительству

Напомню, что вердикт врача был: «Один зуб удалять, пять — лечить». Такой диагноз, по моим скромным подсчетам, предполагал 5-6 подходов к стоматологическому станку. Мой личный шок от нашего предыдущего посещения врача прошел, но сменился недоумением: «А как?!» Если бы мне сказали: «В течение следующего месяца вам необходимо 5-6 раз изобрести вечный двигатель», я бы задала тот же вопрос. Очевидно, что лечение зубов даже у самого невероятного врача-волшебника — удовольствие не из приятных. Если бы речь шла об одном-двух зубах, то можно было бы это все пережить, но у нас-то «один удалять и пять лечить»!

Мысль об общем наркозе пришла ко мне не сразу, но ее появлению я обрадовалась — мне померещился свет в конце этого тоннеля ужаса. В результате обзвона знакомых и поисков в интернете я остановилась на клинике «Дентал Фэнтези», которая практикует лечение зубов у детей под общим наркозом, а, кроме того, практически на первой странице своего сайта заявляет о том, что ни при каких обстоятельствах не лечит детей против их воли и что договориться с ребенком — это одна из важнейших задач доктора. Уж не знаю, что меня подкупило больше, но я записалась на прием.

Ко дню икс с Легой были достигнуты договоренности о визите к новому врачу. Мы собрались в том же составе: Лега, папа, я — и поехали. Внешне клиника выглядела классно, именно то, что я ожидала увидеть в прошлый раз. Я прямо почувствовала, как ребенок расслабился, когда мы туда вошли. Разноцветные стены с иллюминаторами, яркие кожаные диванчики, большой телевизор в приемной, на котором крутят мультики. Вдоль стены коридора с кабинетами стоят маленькие разноцветные стульчики. На некоторых из них сидят игрушечные Винни-Пухи, Пятачки и мохнатые утки, которые ждут своей очереди попасть к доктору, на свободные стульчики можно присесть малышам.



- Мама, а это кто? - спросил Лега, показывая на веселую тетю, в ярко-розовых штанах и салатовой рубашке.


- Доктор, наверное... - говорю я.


- Нет, — отвечает мне Лега, - доктора такие не бывают!

Тетя хитро смотрит на него, подмигивает и уходит. Легон расплывается в улыбках и кокетстве. «Ого», - подумала я.

В кабинет я улизнула одна, чтобы рассказать доктору, зачем мы пришли, и, войдя, сразу почувствовала: что-то тут не так. «Не так» заключалось в том, что у меня не задергался правый глаз. И это действительно было очень неожиданно, потому что левый мой глаз — очень стрессоустойчивый, я всегда сначала именно им стараюсь смотреть на жизнь. А правый, он у меня нервный, трепетный, совсем не может держать себя в руках, чуть что — норовит лишиться чувств. А в стоматологическом кабинете он обычно так зверски подмигивает, что я каждый раз опасаюсь, как бы меня не заподозрили в заигрывании с врачом. Я не сразу поняла, почему на этот раз он вдруг так спокоен. А он просто не увидел бормашину. Не потому что ослеп от страха: ее просто там не было. Ну, то есть вообще не было всей этой пыточной конструкции. Потом оказалось, что ее достают как-то хитро, когда ребенок уже лежит в кресле, у него из-за изголовья. Все стоит позади кресла, а прямо над креслом монитор со «Смешариками». Пациента с папой позвали. Доктор Екатерина Дмитриевна минут пятнадцать болтает с Легой о жизни, Смешариках, зубных щетках. Потом она ему говорит:



- Ну что, Олег! Может быть, ты ляжешь в кресло, мультик посмотришь? А я у тебя зеркальцем посмотрю зубки — мне так будет удобнее.



«Ну-ну, — думаю я, кривенько усмехаясь, — удачи Вам, Екатерина Дмитриевна». И тут наш ребенок самостоятельно лезет в кресло и открывает рот. Доктор рассматривает все, что нужно, и говорит Леге:



- Ну что, спрыгивай, я все посмотрела!


- Не, - отвечает ей Лега, - я еще полежу, посмотрю мультик, а вы пока идите, позанимайтесь своими делами.


- Ну ладно, - смеется доктор и уходит заниматься своими делами, в смысле подъезжает на кресле поближе к нам с папой, чтобы рассказать, чего и как.



Вкратце: диагноз предыдущего врача подтвержден, плюс возможно удаление еще одного зуба. Вопросы, ответы, вопросы, ответы, мы принимаем решение лечиться под наркозом, выбираем день, оплачиваем лечение и уезжаем.

Совершенно естественно, что слово «наркоз» меня откровенно пугало, наших знакомых озадачивало, няня сразу начала нас отговаривать, а одна из бабушек закатила истерику с тем, что мы собираемся убить ребенка. Мой правый глаз, кажется, запланировал дергаться до конца жизни, потому что оба имеющихся у нас варианта лечения (классический, с «крикуином» и нетрадиционный, под наркозом) его приводили в ужас. Левый глаз посоветовал не идти на поводу у страхов окружающих и узнать подробнее, что же такое предлагаемый нам наркоз. Вычитала я следующее: в клинике этой для проведения наркоза используется препарат «Севоран». За границей его используют уже больше 10 лет, в Россию он пришел недавно. В отличие от традиционно используемого у нас в стране препарата «Фторотан», действие которого как раз и известно массой очень неприятных последствий - от поражения нервной системы до изменений головного мозга - «Севоран» является на сегодняшний день самым безвредным препаратом для проведения общего наркоза. Он позволяет быстро ввести пациента в сон, что происходит на пятом-шестом вдохе препарата через маску. Далее газ подается через трубочку в организм на протяжении всего лечения, по завершению которого подача препарата прекращается, и через 10-15 минут пациент просыпается сам в полном сознании. Если послеоперационное состояние позволяет, он может сразу идти домой. Так как препарат разрабатывался изначально именно для лечения людей с поражениями ЦНС, его действие центральную нервную систему не затрагивает. Все, что он делает — погружает человека в неглубокий сон. Нераспространенность препарата в нашей стране, как я прочитала, связана в первую очередь с тем, что он крайне дорогой… Почитав статьи, поговорив с врачом и анестезиологом клиники, мы согласились на наркоз. Для того чтобы его провести, нужно было сделать ЭКГ и сдать анализ на свертываемость крови. Что мы и сделали, параллельно найдя, что не все спокойно в Легиной кардиологии, но это другой рассказ. В итоге нас допустили до лечения под наркозом, и в заявленный день мы пришли в клинику.

Что называется, те же и Фома с гитарой. В смысле, состав компании тот же: Лега, папа, я, плюс заранее купленные, чтобы подарить Леге сразу после завершения лечения, новые игры для приставки. Да, это то, что больше всего радует нашего ребенка. Тут уж не до воспитательных мер. Лежку подготовили к тому, что сейчас будет вообще круто, потому что можно будет мерить маску Дарта Вейдера, и что дадут через нее подышать. С трудом уговорили не брать с собой лазерный меч и поехали. . Приезжаем, ждем, когда же уже позовут маску мерить. Лега показывает джедайские удары и делает «форспуш». Потом подпрыгивает до потолка, чтобы сделать «форслайтинг»... И тут из какого-то кабинета раздается страшный вопль, и родители выносят в приемную на руках мальчика лет девяти. Со стороны все выглядит, как жесткий припадок эпилепсии, который сопровождается нечеловеческим криком. Пятачки, мохнатые утки, детишки на диванчике и родители — все откровенно обалдевают. Лега, который только что собирался показать под потолком «форслайтинг», зависает в воздухе. Я тихонько спрашиваю у девушки на ресепшн:



- Простите, пожалуйста, а что это с мальчиком?


- А это мальчик просыпается, — так же тихо отвечает мне она, с кривенькой улыбкой, а в глазах ужас.


- Это мальчик просыпается, — механически повторяю я, поворачивая голову к нашему папе. Мальчик все это время продолжает биться, не открывая глаз. Мы с папой синхронно думаем, что, кажется, пора нам отсюда валить, пока не поздно, плевать на заплаченные деньги, лучше сто раз в обычном кабинете «немножко подержать».



Тут появляются наша врач с анестезиологом, их лица неспокойны, и это, по правде сказать, немножко успокаивает меня: значит то, что происходит - ситуация нестандартная. Они присаживаются к нам и объясняют, что у мальчика диагностированные отклонения нервной системы, что такая реакция в его случае была предполагаема - в общем, говорят разные слова, которые нас действительно приводят в чувство. Мальчик же постепенно засыпает обратно прямо на диванчике. Пока мы разговариваем с врачом, он просыпается уже совершенно адекватный, родители помогают ему одеться, одеваются сами, и все они уходят. Нужно ли говорить, что после всего увиденного Лега залез на диван поглубже и заявил, что никуда не пойдет. Моя способность делать вид, что посещение клиники - это весело и прикольно, тоже получила удар под дых. Папа, видя все это, берет ситуацию в свои руки и уговаривает Легу пойти посмотреть на маску Дарта Вейдера, раз уж мы сюда пришли. Потом сорок минут я, Дорофеев, Екатерина Дмитриевна, анестезиолог и медсестра уговариваем Легу сесть в кресло, чтобы подышать в маске, но он требует, чтобы ему достали с полки мохнатую утку и, получив ее, говорит, что теперь он будет закрывать этой уткой рот, чтобы туда никто никогда не мог посмотреть. Доктора начинают нам мягко намекать, что уговорить не удастся и придется «немножко подержать». На этом месте у меня сдают нервы, и я выхожу из кабинета. Через пять минут я слышу плач, пулей обратно: папа решился немножко подержать Легу, тот, конечно, плачет, потому что никому не нравится, что его держат, хотя ничего страшного не происходит: нужно только полминуты подышать воздухом из маски. Ровно через полминуты он засыпает. Я хочу убить всех. Папа наш хочет прямо отсюда телепортироваться на другую планету, но делает вид, что спокоен, осторожно вылезает из кресла, берет меня за руку, и мы выходим. Нам сказали, что мы можем, если захотим, иногда заходить в кабинет, чтобы узнать, все ли в порядке. Нам предложили кофе. Первые полчаса мы сидели зеленые и молча. Заходить не пришлось: анестезиолог регулярно выходила из кабинета и говорила, что все в порядке. Мы посмотрели мультики про Руслачку, потом про домовенка Кузю и выпили по три чашки кофе. Через два с половиной часа вышла врач и сказала, что они закончили, сейчас малыша будут готовить к пробуждению и нас позовут, чтобы мы были рядом, когда он проснется. Олежка уже спал на боку, когда мы зашли, а анестезиолог осторожно тормошила его. Врач предупреждала нас, что даже при самом удачном раскладе дети после наркоза довольными жизнью не просыпаются. Самое главное, что их тревожит — это ощущение замороженного рта, потому что дополнительно к наркозу делается обычное обезболивание уколами. Лет до шести малыши могут путать ощущение «замороженности» с болью, и из-за этого, конечно, капризничают и плачут. Плюс к этому для выхода из наркоза характерно легкое головокружение. Примерно так все и было. Лега проснулся недовольный, но, слава богу, спокойный. Он капризничал, размазывал неконтролируемые слюни, но минут через тридцать более или менее пришел в себя, и мы смогли поехать домой. Анестезия мешала ему жить еще пару часов, потом все сошло, и он опять стал веселым воином-джедаем. Ему было разрешено в этот день сколько угодно играть в приставку, и во сколько угодно лечь спать — это тоже повлияло на быстрое восстановление уровня Легиных жизненных сил.

Мы выдохнули, когда он улегся спать. А когда проснулись утром, нам окончательно полегчало. К «Дентал Фэнтези» у нас осталось только одна претензия — недостаточное количество места. Конечно, было бы лучше, если бы дети могли просыпаться столько, сколько нужно, в отдельной комнате, а не в общей приемной, напротив входной двери. Вы спросите, почему нельзя остаться в кабинете, где проходило лечение, до полного пробуждения? Потому что там некомфортно. Там стоят только стулья, а ребенок просыпается у вас на руках, и вы очень быстро оказываетесь по уши в его слюнях, красных - если удаляли зуб. Он крутится, ему все неудобно, вам тоже. Диван в приемной - более подходящее место, но там, кроме вас, сидят испуганные родители и любопытные дети. Да и ждать несколько часов, пока идет операция, могло бы быть чуть комфортнее в той же отдельной маленькой комнате с телевизором и парой кресел. В остальном же, спасибо врачам. Они действительно сделали все очень правильно и профессионально. Ну, насколько я могу это оценить. Знакомым, которые спросят меня, где полечить детские зубки в Москве, я порекомендую эту клинику. Но предупрежу так же, что имеет смысл не записываться туда на вторник и пятницу, это в клинике как раз наркозные дни.

Вера Дорофеева

Предыдущий выпуск: Просто обычный доктор. Вера находит у ребенка флюс и пытается спастись